КУЛЬТУРА ЛЮБВИ И НЕУДОБНЫЕ ВОПРОСЫ

Многие мусульмане испытывают неловкость, когда их спрашивают о каких-то «неудобных» нюансах Шариата. Например, о дозволенных делах, которые в глазах светского или традиционного общества если не криминальны, то порицаемы. Излюбленные вопросы: «А ты сам сделал бы это?» или «А ты позволил бы своей сестре или дочери совершить такое?»

И тут мусульманин начинает мяться, задумываться, краснеть и оправдываться. Мол, не виноват он, что в системе Божественных законов есть «такое», и сам он не видит лично для себя в этом необходимости. И да, он не может отрицать, что «из Шариата слов не выкинешь», но сам стыдливо морщится, когда его о таком спрашивают, ибо он цивилизованный человек, современный, интегрированный, у него есть Инстаграм и палочка для селфи, он окончил хороший вуз, у него дорогая машина и он тоже отдыхает на Мальдивах, между прочим.

Есть, впрочем, и другой вариант ответа: «Почему бы и нет, если это не запрещено?» Или, например, в случае с вопросами о наказаниях и превосходстве мужчин над женщинами: «Да кто я такой, чтобы оспаривать законы Аллаха?»

На что есть свое возражение, что помимо формальных дозволений и запретов есть еще вопросы этики (ахляк). Да, отдельные вещи, в том числе и из ряда щекотливых, именно из этих соображений маркируются как поощряемые (мустахабб), но в общем и целом, даже если какая-то вещь дозволена, это еще не значит, что она не порицаема Исламом с этической точки зрения.

Формальный закон vs этика

К примеру, деньги, заработанные замужней мусульманкой, принадлежат только ей; бюджет семьи формируется исключительно из заработка мужа, и по букве шариатского закона женщина ни мужу, ни детям ничего не должна. Это неоспоримое положение Ислама. Но представим себе конкретную ситуацию: муж вкалывает на нескольких работах, теряя здоровье, чтобы обеспечивать семью, в то время как жена сдает хорошую отцовскую квартиру в центре, получая за это куда больше, чем ее муж, а вырученные средства тратит только на брюлики и салоны красоты. Купить на эти деньги игрушку детям – ни-ни, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то помочь семье. Является ли такое поведение наказуемым? Безусловно, нет. Этично ли оно? Вопрос риторический: эгоизм тут прослеживается однозначно. То же самое касается и обязанностей по дому. Формально даже неработающая жена может отказаться от бытовых хлопот полностью, но, если семья не является обеспеченной и муж занят работой под завязку, а жена-домохозяйка погружена только в просмотр сериалов, не слишком этично требовать от него, чтобы он приглашал домработницу или сам гремел посудой и жарил котлеты после изматывающего трудового дня.

С другой стороны, в постоянном браке у мужа есть полномочия лишить жену права заниматься любимой и дозволенной работой, можно наложить вето на ее увлечения, как то: спорт, салоны красоты, образовательные курсы и творчество. Да что там – можно вообще запретить ей выходить из дома; кстати, многие мужья, глубоко внутри раздираемые комплексами собственной мужской несостоятельности, очень любят беспричинно запрещать своим женам какие-то невинные занятия и прочие игры в напускной мачизм. Не будучи способными конкурировать с более сильными и уверенными в себе собратьями мужского пола, испытывая тайную зависть и досаду, они «отрываются» на женщинах, которые зависят от них. Формально это может быть дозволенным – как говорится, у мужа есть право. Де-факто же в итоге их жены погружаются в глубокую депрессию, которая отравляет жизнь всей семьи. Да и не особо это достойное свершение – сделать близкого человека несчастным, чтобы показать свою способность доминировать.

Другой вопрос – если запрет обоснован, если он обусловлен беспокойством за жену. Например, она хочет отправиться в опасную поездку, а муж, призванный оберегать и защищать ее, возражает и накладывает вето. И совсем уж иное дело, когда речь заходит о том, что отдельно помечено как поощряемое. Здесь уже женщина должна подстроиться, усмирить свое эго (нафс), понять мудрость законов Всевышнего. Речь, естественно, о расширенных возможностях мужчины в плане женитьбы. И они даны ему вовсе не для того, чтобы потешить уже его эго, а потому, что в этом есть своя польза.

Рацио vs сердце

В подобных житейских делах мусульмане чаще всего апеллируют к такому аргументу, как польза и рациональная необходимость: что-то может быть дозволенным, но для конкретного человека совершенно ненужным и способным создать лишь проблемы. Это касается и женитьбы, и развода, и желания заниматься какой-то работой, и денежных трат, и даже рождения очередного ребенка.

Есть тут только одна загвоздка – во всех таких случаях многие мусульмане апеллируют к сухому рацио: резон – не резон, выгодно – не выгодно, полезно – не полезно, не запрещено – разрешено. К этому, в принципе-то, не придерешься, и порицаемого в этом ничего нет. Но нет в этом и другого – высшей, Божественной мудрости.

А она есть только в любви. И очень странно, что, перебирая все возможные аргументы в попытке ответить на неудобные вопросы, люди не додумываются до одного – возможно, самого главного: критерием нравственности, этичности, моральности чего-либо в рамках разрешенного является любовь или ее отсутствие.

К Имаму Али ибн Абу Талибу (а) возводится изречение: «Тело очищается водой, нафс (эго) очищается слезами, ум очищается знанием, а душа очищается любовью».

Да, конечно, иногда любовь не умещается в рамки разрешенного. И в таком случае эта любовь – как вино: социальный вред превышает пользу. И поэтому Всевышний запрещает внешние проявления этой любви в таком случае, хотя сами чувства могут быть и сильными, и искренними. Однако в значительном числе случаев любовь вполне может найти выход в границах дозволенного, и тогда она становится мощным духовным стимулом и наполнением жизни человека, приближающим любящего к Аллаху.

Дела, в которых нет любви, могут быть сколько угодно дозволенными и правильно выполненными, но в них не будет Божественной мудрости и высшего смысла.

Мусульманская девушка, набивающая себе цену и лет пятнадцать ждущая огромного махра, все просчитывая, как бы себя не продешевить, чтобы оптом продать себя в постоянный брак за максимально возможную сумму, формально не делает ничего запрещенного, и она даже может считать себя очень умной. Буква исламского закона не препятствует ей просить какой угодно махр и ждать богатого жениха хоть до тридцати, хоть до сорока лет. Но сколько же такая девушка теряет – и с точки зрения этой жизни, и с точки зрения будущей – по сравнению с той, которая полюбила праведного человека ради Аллаха и пошла за ним, испытывая сильное чувство и желание быть вместе.

Любовное «безумие» как высшая мудрость

Ошибочно ограничивать любовь лишь рамками отношений мужчины и женщины. Любовь не всегда и не обязательно имеет эротический оттенок. Граней любви намного больше; но так или иначе любовь – это сильное, сжигающее изнутри, заставляющее пробивать любые стены чувство, придающее особый смысл и вкус не только браку, но и любой деятельности человека в принципе, вплоть до поклонения Всевышнему Аллаху, которое из формального соблюдения законов превращается в трепетное служение, окрашивающее жизнь человека в особые тона и наполняющее его сердце целой гаммой чувств.

Герой Ирана, министр обороны и военачальник времен ирано-иракской войны, религиозный мусульманин Мустафа Чамран говорил о себе: «В силу любви ощущаю я Всевышнего, поклоняюсь Ему и приношу Ему в жертву все то, что у меня есть. Любовь – это цель моего существования и стимул моей жизни. Ничего красивее, чем любовь, я не нашел, и ничего выше любви я не хотел. Именно любовь волнует мою душу, придает импульс моему сердцу, проявляет мои потенциальные способности, избавляет меня от эгоизма. Благодаря любви я чувствую другой мир, растворяюсь во вселенной, ощущаю нежное чувство и обретаю эстетический взгляд на вещи. Дрожание одного листа, свет одной звезды, невидимый муравей, легкий утренний ветерок, волна моря, закат солнца вызывают у меня эмоции и душу уносят в другой мир... Все это – от любви».

Эти слова объяснимы, ибо Мустафа Чамран был настоящим пассионарием. Это значит, что движущей силой в его жизни была именно passion – страстная любовь. Вся его жизнь была иллюстрацией к данному тезису. Рожденный в Тегеране в 1933 году, в силу выдающихся способностей к физике он был направлен на учебу в США, где его ждала блестящая карьера в одной из престижных лабораторий. У него было все: материальный достаток, счастливая семейная жизнь, дом, дети, комфорт, статус. Но Мустафа Чамран остро чувствовал несправедливость мироустройства, что заставляло его протестовать против политики американского империализма и оккупации Палестины. В 1970 году он распродал все свое имущество и отправился в Южный Ливан, тогда исполненный ужасающей нищеты и разрухи, по приглашению местного исламского лидера, чтобы вместе с ним создавать движение поддержки обездоленных и систему обороны против посягательств на ливанские территории.

Как у Михаила Светлова: «Я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать». Любовь к справедливости, острая и, на взгляд обывателей, иррациональная любовь к чужой в общем-то стране и другому народу пересилила даже любовь к женщине: горячо любимая Мустафой Чамраном жена не выдержала жизни в спартанских условиях и попросила развода, ибо желала вернуться обратно в Америку, в привычную комфортную жизнь. Мустафа не мог удерживать мать своих детей в условиях, в которых она страдала, и отпустил ее вместе с детьми, но это стало для него личностной трагедией и особой душевной травмой. Ради любви к родной уже стране он покинул Ливан и, как только в Иране началась Священная оборона против саддамовского вторжения, откликнулся на призыв имама Хомейни, тогдашнего лидера страны, став министром обороны Исламской Республики. И в 1981 году принял мученическую смерть, разделив эту участь с другими солдатами своей страны, которые были движимы любовью к родине.

Для сугубо рационального человека, калькулирующего выгоду и савабы (награду за благодеяния), такая судьба представляет собой цепь необъяснимых безумств и авантюр, но именно способность к ним и рождает настоящего героя с лучшим уделом в обоих мирах. Сколько таких рациональных, осторожных, прагматичных мещан сгинуло, превратившись в пыль на ветру, а имена таких героев громко звучат для поколений людей, живущих после.

Сделайте любовь мерилом всех дозволенных вещей, и, ин-ша'-Аллах, вы проживете такую же яркую жизнь со смыслом. Поставьте культуру любви превыше культуры сухой рационализации – и наша умма выздоровеет.

Текст: Анастасия (Фатима) Ежова