Продолжение интервью с Сулиетой Кусовой-Чухо
Сулиета Кусова-Чухо — известный публицист, культуролог, руководитель Центра этноконфессиональной проблематики в СМИ при Союзе журналистов России, президент Открытого фестиваля документального кино и авторских телепрограмм Северного Кавказа «Кунаки». (продолжение интервью)
— Уже 8 лет существует фестиваль документального кино и телепрограмм Северного Кавказа «Кунаки», президентом которого вы являетесь. Как у вас появилась идея создать такой фестиваль?
— Начну с предыстории. Когда в конце 90-х наша семья переехала в Москву, я сначала была поражена ее ритмом жизни, масштабами и количеством известных людей: «Ах, Боже, все мысли тут, все мэтры тут!»
Но когда я пожила здесь несколько лет, поучаствовала в нескольких международных проектах в качестве эксперта по северокавказским проблемам, очень многие персонажи как-то «сдулись» для меня, я перестала на них смотреть с восхищением, а об их ошибках и просчетах говорила откровенно. И мне стали давать понять, что я «инородец».
Это меня особенно задевало: ведь мы, народы Кавказа — граждане России, мы вошли в состав Российской империи со своими территориями, где жили веками, почти столетие прожили в СССР вместе с Россией, а тут вдруг, в Москве, я почувствовала себя тем, к кому, в лучшем случае, надо быть «толерантным».
Я пришла в правление Союза журналистов с предложением создать центр, который станет заниматься региональными и этноконфессиональными проблемами. Эту идею поддержал Павел Семенович Гутионтов, лауреат премии «Золотое перо России», член комитета по защите прав журналистов. Центр этноконфессиональной проблематики в СМИ при Союзе журналистов был создан и проводил среди журналистов очень интересные диспуты, дискуссии, круглые столы. Но этого было мало.
Я решила, что хватит констатировать, пора конструировать! Настоящая жизнь и настоящая Россия все-таки в провинции — в кабардинской провинции, курской, орловской, рязанской, якутской. Конечно, региональная журналистика не может конкурировать с федеральной — не те ресурсы, не та техника, не те кадровые возможности. Но у региональных журналистов есть важное преимущество — они в теме! Они лучше заезжих корреспондентов знают, чем живут люди в их городе, какие проблемы решают.
Идея создать кинофестиваль «Кунаки» выросла из желания помочь тележурналистам Северного Кавказа донести свои программы и фильмы до широкой аудитории, дать им возможность обменяться мнением с профессионалами своего цеха.
Потом география фестиваля стала расширяться, включив, помимо 7 северокавказских республик, весь юг России и столицу. А на недавно прошедшем 8-м фестивале уже были фильмы из Уфы, Ижевска, Петрозаводска, Екатеринбурга, Перми, а также из Абхазии, Азербайджана, Армении и Белоруссии.
Но есть и другая задача у «Кунаков» — показать журналистам, приезжающим на фестиваль, жизнь определенного региона. Например, прошлогодний фестиваль мы проводили в Карачаево-Черкесии. И многие участники были сильно удивлены местным гостеприимством и тем, что в городе Черкесске есть православные храмы — настолько негативный имидж сформировали у своих же коллег центральные СМИ об этой республике!
В этом году наш фестиваль очень хорошо принимали в Абхазии. Пользуюсь случаем выразить благодарность президенту Раулю Хаджимба, министру культуры Эльвире Арсалия и поэту Геннадию Аламия, моему старому доброму другу, взявшему на себя основные хлопоты по приему гостей. Могу заверить, что все участники фестиваля, проведя первую неделю ноября в Абхазии, стали настоящими кунаками этой республики.
— Что вы вкладываете в понятие «кунаки» и почему решили именно так назвать свой фестиваль?
— Кавказ, как оформившаяся культура, существует тысячу лет. Но давайте возьмем последние пятьсот. И даже двести. На узком «пятачке» живут кабардинцы, балкарцы, карачаевцы, черкесы, чеченцы и ингуши, в Дагестане живет множество народов. Если бы Кавказ не имел каких-то своих институтов, регуляторов, сохраняющих межнациональное согласие в регионе, разве мы остались бы сейчас — к XXI веку ¬ — в истории? Ведь мы же очень плотно там существуем: долины, горы, реки, пастбища, где кормить скот, как проходить через территорию другого.
Поэтому и были у нас такие мощнейшие институты как аталычество (временное воспитание ребенка в другой семье), маслихат (примирение), институт старейшин, которых слушались, институт народных решений и куначество. Это наш старый кавказский институт совместного общежития. Кунак — это больше, чем брат и любой другой родственник. Я могу что-то не сделать для сестры, но не сделать что-то для кунака — это обречь свой род на позор.
Кунак — это не гость и не друг. Это некое святое понятие, обозначающее: «Отныне я твой навсегда и я с тобой рядом». И если у тебя в другом селе, среди другого народа есть кунак — путь всегда открыт, ты защищен. Мы хотим возродить это понятие, этот символ кавказского единства, который не дал нам истребить друг друга и позволил цивилизованно войти в XXI век.
К сожалению, Кавказ попал в большой геополитический водоворот, и не наша вина, что политические игры вокруг него привели к целому ряду братоубийственных конфликтов — осетино-ингушскому, грузино-абхазскому, кабардино-балкарскому и так далее и тому подобное. Нам надо включать наши спасительные механизмы, не дать себя раздирать на части. И возродить институт куначества как один из мощных каналов взаимопомощи и доверия друг к другу.
— Любое масштабное дело начинается с определения источника финансирования. Вы получаете субсидию Министерства культуры РФ через Госкино?
— Нет, что вы! Фестиваль «Кунаки» не получает никаких субсидий ни от Министерства культуры, ни от Агентства по массовым коммуникациям. С самого начала и все восемь лет нашего существования мы находимся на самофинансировании. Это проект, основанный на куначестве — мы получаем помощь только от наших личных друзей, и весь фестиваль делаем исключительно на патриотизме и энтузиазме. Не могу не отметить роль человека, с которого, собственно, и начал жить наш фестиваль.
Это глава администрации Лазаревского района г. Сочи Виктор Петрович Филонов. Там работает Центр национальных культур, есть и армянская община, и адыгская, и греческая. И каждая из них взяла на себя какую-то часть расходов по организации фестиваля — кто-то организовал питание для участников и гостей, кто-то отвечал за культурную программу, экскурсии, кто-то обеспечил проживание в отеле.
Шесть лет мы проводили фестиваль в Лазаревском. Когда соучредителем «Кунаков» стал Российский конгресс народов Кавказа, его глава Алий Тоторкулов помог провести фестиваль в Карачаево-Черкесии. А восьмой мы провели, как я уже сказала, в Абхазии, фильмы демонстрировались в здании Сухумской филармонии.
Хочу отметить, что нынешний фестиваль проходил в год 100-летия Первой Мировой войны, в которой кавказские народы защищали Россию в составе легендарной «Дикой дивизии». Истории этого уникального военного формирования был посвящен специальный Круглый стол, проходивший в Абхазском государственном музее.
«Дикая дивизия» была маленьким микрокосмосом в российской армии, всего через нее прошло 7 тысяч кавказцев, число желающих служить в ней было огромным, и не было ни одного случая дезертирства.
Немцы ужасно боялись этих «дьяволов в мохнатых шапках», которые наголову разбили их в Брусиловском броске. В дивизии служили князья Чавчавадзе, Орбелиани, Шамхал Тарковский, а возглавлял ее родной брат царя великий князь Михаил Александрович. Это был очень мощный «плавильный котел» воспитания патриотизма.
Одним из пунктов культурной программы фестиваля была встреча с главой рода Лермонтовых, потомком поэта по боковой линии и его полным тезкой, членом Общественного совета РФ Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, представляющим проект «Русский мир».
Никто из великих русских писателей так не проник в душу Кавказа, как Лермонтов, 200-летие которого отмечалось в этом году. И при этом он абсолютно современный поэт! Вспомните «Тамань» — это же чистый экзистенциализм. 
Не секрет, что русская культура как модератор цивилизационных процессов на Кавказе, к сожалению, сейчас ослабевает. Пришло новое поколение — вестернизированное, глобализированное, ориентированное на «культуру потребления», на деньги как универсальную ценность бытия. Усиление радикальных течений в среде кавказских мусульман во многом стало реакцией на сложившийся духовный вакуум.
Мы хотим, чтобы фестиваль «Кунаки» стал своеобразным контактером между Кавказом и русской культурой, пропагандируя лучшее, что есть у обеих сторон. Мы не случайно добавили в название фестиваля слово «Открытый» — в нем могут принять участие документалисты любого вероисповедания и из любой точки планеты, а не только с Северного Кавказа. Главным критерием отбора работ на фестиваль является идея взаимопонимания, собирания народов и профессионализм ее воплощения на экране.
— Недавно завершился Всемирный русский народный собор, принявший «Декларацию русской идентичности». По какой линии вас, шапсуженку, мусульманку, тоже пригласили участвовать в его работе?
— Меня пригласила там поучаствовать осетинская община Москвы. Ведь мой муж по отцу осетин, и дома у нас культ Осетии. И я с удовольствием побывала там как журналист, поскольку в тот день заседание было посвящено Марии-Ясыне, аланской княжне, жене князя Всеволода Большое гнездо. Ее тоже хотят причислить к лику святых Русской православной церкви, и это, наверно, правильно. Эта мудрая кавказская женщина сыграла большую роль в российской истории, воспитала 12 детей, была бабушкой святого Александра Невского и других великих князей. Уже тогда элита молодого русского государства понимала, как важны для страны сильная семья и дружба народов.
Но когда на Соборе шло обсуждение «Декларации русской идентичности», меня кольнуло утверждение о том, что русская идентичность должна обязательно ассоциироваться с православной верой. Я думаю, что понятие «Русская цивилизация», «Русский мир» гораздо шире, чем этническое или религиозное.
Эта удивительная способность вбирать в себя все, ассимилировать и перерабатывать на своей почве и делает Россию по-настоящему великой. Но если зауживать принадлежность к русской нации рамками одного лишь православия, мы поставим заслон этой ассимиляции, и это будет деструктивно для русской культуры в широком смысле. По-настоящему «Русским» этот мир делают не только православные и не только этнические русские.
— Но давайте вернемся к теме ислама, с которым вы себя ассоциируете духовно до такой степени, что даже в личном электронном адресе используете слово «mekka». Насколько конструктивна его роль в построении гражданского общества в России и «собирании» народов?
— Мы очень увлечены внешней стороной ислама, так сказать, «дизайном»: как одеться, как стоять, как сидеть, как молиться. Но в Коране много того, что мы еще не прочли или не поняли. Я имею в виду философию. Это великая религия, у нее огромный конструктивный потенциал и очень большое будущее.
Я не хочу умалять достоинство никакой другой монотеистической религии, ни буддизма. Всевышний знал, что делал, когда посылал миру Авраама, Иисуса, Мухаммеда. Это же Он один их посылал и в Его планы нужно вслушаться. В Коране говорится: «...мы сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга» (49:13) Тем самым нам определена великая работа — понимать друг друга. При этом «самый благородный из вас — самый благочестивый» (49:13), независимо от происхождения. Да, и в Библии, в Новом Завете, сказано: «Нет ни эллина, ни иудея...»
Но в исламе этническая составляющая просто сведена на нет, что очень расширяет его возможности, способность объединять людей, собирать во имя какой-то цели. Посмотрите, как был гибок ислам, когда он приходил к разным народам — он никогда не ломал их национальную культуру, не предлагал всем быть одинаковыми.
Это очень справедливая социальная религия. Там продуманы роль и интересы каждого члена общества — женщины, мужчины, семьи, правителя и его подданных. Поэтому ислам оказался органичным регулятором общественной жизни и идеальной религией для многих народов, в том числе и на Кавказе.
Мусульмане играли огромную роль в жизни российского государства. И Российская имперская власть, будучи православной по определению, научилась бережно и с уважением относиться к своим мусульманским подданным. Вот почему Дикая дивизия, где были, в основном, мусульмане, так держала русский фронт в Первую мировую, и отец взамен погибшего сына отправлял воевать за царя другого, последнего.
Сегодняшняя демократическая атеистическая власть в России утратила многие важные парадигмы общения со своим мусульманским сообществом. Мусульманские праздники в центральных СМИ освещаются далеко не так, как это должно быть, поэтому население городов центральной России воспринимает их как помеху для уличного движения, число просветительских передач об исламе ничтожно мало, поэтому в число запрещенных то тут, то там вдруг попадают книги классиков исламской мысли.
Но у ислама очень мощный энергетический потенциал, данный ему Всевышним. Люди, захваченные этой энергетикой, способны на многое. Очень важно использовать этот потенциал во благо страны, ее развития, ее единства.
Беседу вела Аида Соболева,
Для musulmanka.ru