История успеха: от беженки до дизайнера
Сахро Хасан — модельер и подающий надежды предприниматель, она с удовольствием смотрит популярные реалити шоу о дизайне и современной моде, и при этом молится пять раз в день. Она хочет изменить к лучшему жизнь в американском городе, ставшем для нее родным, и надеется изменить судьбу своего народа. Ей всего 18 лет.
«Я занимаюсь модой не потому, что хочу оторваться от своей культуры. Наоборот, я хочу сохранить эту культуру, и помочь следующему поколению детей понимать ее», — говорит Сахро.
Несмотря на юный возраст, она успела много повидать, и как будто побывала в разных мирах. В начале 1990-х ее родители бежали из Сомали в Кению, спасаясь от ужасов гражданской войны, и девочка росла в лагерях для беженцев. Когда ей было 10 лет, родители переехали в США, и это было особенно трудно для Сахро: она понятия не имела, что такое Америка, по-английски знала только одно слово «hello», да и на родном языке не умела ни читать, ни писать.
Восемь лет спустя она с отличием окончила школу, открыла свою компанию Fashionuji, и разрабатывает смелые и модные наряды для мусульманок. По ее словам, одежда получается «трендовая», но при этом достаточно скромная и вполне отвечающая исламским нормам.
Сахро Хасан только поступила в колледж, на отделение дизайна, но уже получила первый приз на конкурсе «Будущие деловые лидеры Америки» в штате Мэн, и удостоилась награды местной женской организации за успехи в предпринимательстве.
А еще эта девушка из Африки смогла изменить жизнь целого города на севере Соединенных Штатов, еще недавно на всю страну славившегося расовой нетерпимостью.
«На собственном примере ей удалось очень красноречиво продемонстрировать баланс между иммигрантской и местной культурами», — говорит Джулия Слипер из организации Tree Street Youth, занимающейся с трудными подростками. Именно здесь Сахро не так давно научилась шить.
Более столетия Льюистон держался на иммигрантах из соседней Канады, трудившихся на многочисленных текстильных фабриках. Но к 1980-м производство закрылось, и жизнь в городе остановилась. Опустели дома, закрылись магазины, жители разъехались на заработки.
В феврале 2001 года в Льюистон переехали несколько сомалийских семей, и им здесь очень понравилось: дешевое жилье, хорошие школы, и на улицах гораздо безопаснее, чем в Атланте, Чикаго и Мемфисе, куда обычно отправляют беженцев официальные агентства. За несколько лет сюда приехали тысячи сомалийцев, и сейчас в Льюистоне проживает около 5 тысяч иммигрантов. По данным мэрии, 85 процентов из них из Сомали.
Сегодня город стремительно возрождается. Фабричные здания переоборудуют в элитное жилье, здесь открылся банк, музей и рестораны. Регулярно проходят выставки и концерты, местные власти планируют строить стадион.
Но не все перемены были с восторгом приняты местными жителями. Мечеть и многочисленные халяльные магазины, женщины в платках и просторных платьях, запах тамаринда и тмина из африканских ресторанчиков вызывают недовольство «блюстителей американского духа».
Некоторые возмущаются, что иммигранты получают выплаты от государства, в мэрию постоянно поступают жалобы на «понаехавших». В 2002 году тогдашний мэр в открытом письме призвал сомалийцев не приглашать больше иммигрантов в Льюистон.
Бывали и откровенно враждебные инциденты: в 2006 году кто-то подбросил в мечеть голову свиньи. Два года назад нынешний мэр заявил в интервью Би-би-си, что иммигранты должны «принять нашу культуру, а свою оставить за дверью».
Но в других местах было и похуже, вспоминает Сахро Хасан. До того, как перебраться в Льюистон, ее семья прожила полгода в Индианаполисе. В школе ее однажды вызвали к директору и в приказном порядке велели снять хиджаб.
«Они не привыкли к тому, что люди разные, и буквально пытались содрать с нас нашу культуру», — говорит она.
В Льюистоне все было по-другому: здесь жили выходцы из стран, в том числе много сомалийских мусульман. На улицах даже незнакомые люди приветствовали друг друга: «Салям алейкум».
Когда Сахро пошла в школу, учиться приходилось через переводчика, но за год девочка овладела английским языком. Больше всего ее поразило, когда учителя сказали, что ей надо будет поступить в колледж. В Африке она привыкла, что женщины сидят дома и рожают детей.
Но она быстро впитывала американскую культуру, и особенно манеру женщин одеваться — широкий спектр цветов и узоров, разнообразие тканей. Мусульманская одежда, прежде всего, подчеркивает скромность: волосы закрыты, платье свободное.
«Мать учила меня, что если неудобно, то это не скромно. Ни один мужчина не будет тебя уважать, если ты носишь обтягивающую одежду. Она говорила: «Одевайся не ради других людей, а ради своей религии и культуры», — рассказала девушка корреспонденту Boston Globe.
Но в Америке это было не так просто — платья продавались с глубоким вырезом и сильно обтягивающие. Пытаясь скрыть эти изъяны под просторным кардиганом, Сахро постоянно мучилась вопросом: неужели мусульманки должны одеваться так скучно?
Еще в школе она решила стать дизайнером, и записалась на курсы кройки и шиться для трудных подростков, а заодно в академию молодых предпринимателей при городской торговой палате.
Написав бизнес-план на линию стильной одежды для мусульманок, она сумела добиться отклика у местных инвесторов, которые не только выделили 1100 долларов «на развитие бизнеса», но и выставляли ее модели на торговой выставке, пристраивали продукцию в магазины и организовали два показа мод.
После одного из них к Сахро подошла маленькая девочка. «Я ваша большая поклонница», — просто сказала она.
Эти слова стали самым главным признанием успеха для владелицы бренда Fashionuji. «Это значит, что я помогаю не только мусульманкам, но и этой белой девочке следовать за своей мечтой», — говорит Сахро Хасан.