Разрывая шаблоны: микс современности и исламского искусства миниатюры
Шахзия Сикандер — одна из звезд на горизонте современного искусства. Билборды Таймс-сквер показывают ее гипнотические видеоинсталяции, в ведущих музеях изобразительных искусств по всему миру проходят ее выставки, а американский Фонд Макартуров в 2006 году признал ее гением.
Художница родом из Пакистана говорит, что искусство всегда было для нее «путевкой в жизнь». Но что отличает ее творческий путь от современников — работа в древнейшей индо-персидской технике миниатюры.
«Чистейшей прелести чистейший образец»
Пока работы мастеров Возрождения укрупнялись, при династии Моголов в Индии развивалось искусство миниатюры. Оно процветало в XV — XVI веках при дворах исламских государств. Размерами порой чуть больше, чем семь на семь сантиметров, эта живопись была в высшей степени декоративна, рассказывала истории героические, любовные и политические — в крошечных позолоченных и украшенных драгоценными камнями картинах. Художники следовали строгим правилам: искусство требует долгих лет обучения и невероятной точности в технике. Пакистанский историк искусства Ф. С. Айджазуддин говорит: «Чтобы добиться тонкой линии, использовали так называемый ек бааль — „один волос“, единственный волос белки для рисования линии».
Эти миниатюры зачастую — жемчужины ведущих мировых коллекций исламского искусства. Навина Хайдар курирует такую коллекцию в Метрополитен-музее. Она говорит, что миниатюры создаются при помощи «потрясающего совершенства техники». Художник воспитывался на искусстве своего отца и своих дедов и прадедов, в условиях мастерской, чтобы создавать мир, миниатюрный по размеру, но универсальный по содержанию и стремлениям.
Но исламские государства в Индии канули в Лету в XVIII — XIX веках, и с ними исчезло покровительство мастерам миниатюры и само искусство. В 1980-ых художник Башир Ахмад задался целью возродить традицию, создав факультет миниатюры в национальном колледже искусств в Лахоре (Пакистан).
Выводя миниатюры на новый уровень
Шахзия Сикандер как раз училась в этом колледже и была заворожена искусством миниатюры. Хотя она и считает его строгим и ориентированным на личное мастерство видом работы, в миниатюрах она разглядела особый язык, с помощью которого можно сказать нечто новое. В качестве дипломного проекта она создала живописную работу 13 на 5 дюймов, которая представляла собой серию связанных между собой сцен. Что важнее: это были очень личные зарисовки — повседневная жизнь современной пакистанской женщины.
Историк из Пакистана Айша Джаляль говорит, что это был переворот в истории миниатюрной живописи. «Миниатюра пришла в упадок только из-за отсутствия покровительства, техника же сохранилась. Поэтому, когда Башир Ахмад начал передавать секреты мастерства молодым людям, они вывели миниатюру на новый уровень — в частности, Шахзия Сикандер. Ее дипломная работа стала сенсацией. О ней говорили все».
Сикандер пригласили показать «Свиток» и другие работы в посольстве Пакистана в Вашингтоне. Выставка продлилась один день, но ни одна работа не была продана. Сикандер провела остаток своего визита в Штаты, стучась в двери американских высших школ. В конце концов, ее приняли в Школу дизайна Род-Айленда, где она продолжила учиться искусству миниатюры. Сикандер часто спрашивали про национальность, и она была расстроена, что ее воспринимают как этнического художника. Ведь ее сердце горело тем же желанием, что и у любого художника в мире, — страстью рассказать историю.
«Люди хотят знать: какая у тебя культура? Каким идеям ты следуешь? Я думаю, эти темы и определили то, что я делаю», — признается Шахзия.
Нью-Йорк как дом
Сикандер в конце концов переехала в Нью-Йорк и начала разрабатывать новый стиль на основе своих иллюстраций и полученной подготовки современного художника. Она признается: «Здесь впервые за три или четыре года в Америке меня не рассматривали сквозь этническую линзу... Так что я могла быть тем, кем хотела быть. Я чувствовала себя так же уверенно, как когда моя работа получила признание в Пакистане».
В Нью-Йорке Сикандер начала сочетать элементы миниатюры с современным абстрактным дизайном. Результатом стал сплав сюрреалистических форм и ясных цветов, которым нашлось бы место в живописи Сальвадора Дали. Но ее работы были также абсолютно выверенными, вписанными в определенные геометрические шаблоны и замысловатые рамки индо-персидского искусства.
Глен Лоури, директор Музея современного искусства в Нью-Йорке, поражен мастерством и красотой ее работ. «Визуально сочные, — так характеризует их Лоури. — Сикандер способна привлечь и захватить дух так, что, большие изображения или маленькие, смотрящий на них абсолютно ошеломлен».
В последние годы иллюстрации Сикандер вышли за пределы страниц и появились в анимации, видео и крупномасштабных проекциях.
Власть, эксплуатация и надежда в «Параллаксе»
Последняя работа Сикандер «Параллакс» кинематографична по формату и по целям. Это 15-минутный фильм, созданный из сотен рисунков. Название предполагает смещающуюся точку зрения, дезориентацию и новые способы видения. Сикандер говорит, что вдохновилась в поездке по Объединенным Арабским Эмиратам. Во время этой поездки она размышляла о тех условиях, в которых оказываются миллионы рабочих-мигрантов из Пакистана, и о нефтяном богатстве страны — одновременно возможностях для нее и проклятии. В результате появилась работа, где потоки краски (намек на нефть) заливают слои иллюстраций и анимированных форм. Сикандер интересует история этой земли и переломный момент, который сегодня так открыто явлен.
«Параллакс» дебютировал в Университете Тафтса по приглашению историка Айши Джаляль. Последняя говорит, что, хотя Сикандер не откровенно политизированный художник, она побуждает зрителя увидеть реальность в новом свете. «Шахзия не делает собственно политического заявления, но способ подачи информации в ее работе заставляет разглядеть эксплуатацию человека. Что здесь происходит? Есть власть, есть эксплуатация, но есть и надежда».
Уходя от ярлыка мусульманского художника
Так создает ли Шахзия Сикандер исламское искусство? Или американское искусство? Или это современное искусство? Руба Канаан, куратор Музея исламского искусства Ага Хана в Торонто, говорит, что Сикандер избегает простых категорий, и это прорыв сам по себе. «Для художников с исламским наследием выйти из смыслового поля наработанных ассоциаций означает очень многое. Ты либо арабский современный художник, либо пакистанский современный художник, — говорит Канаан. — А многие хотят быть узнаваемыми сначала как художники, и их работы не определяются и не ограничиваются наследием».
Этот как раз то, что Сикандер пытается делать с тех пор, как впервые попробовала себя в традиционной миниатюрной живописи. Она признается: «Принадлежность ли к мусульманам или к азиатским женщинам, или азиатско-американская составляющая, или другие смежные — я чувствовала, что все они важны для того, кто я есть. Все сразу. Я не могла бы отречься от чего-то одного. И не хотела, чтобы меня определяли через что-то одно. Все они — части меня».
Так, в процессе утверждения собственной идентичности, Сикандер прокладывает путь за рамки и шаблоны другим мусульманским художникам.
Собрала материал и перевела Амина Бакыр,
Musulmanka.ru