Когда война подступает к дому

В глухую ночь на 21 сентября авианалет над Мосулом в Ираке сплющил дома двоюродных братьев моего мужа, мгновенно убив четверых мирных жителей и покалечив других. Ударная волна шока пронеслась по всей нашей семье, рассеянной по миру, и достигла даже тихого Коннектикута.

Направляемый американцами воздушный удар не пришелся в склад оружия, принадлежащий ИГИЛ, как сообщается в одном из местных докладов. В уединенной части Мосула, которую жители называют «лесами», заброшенное правительственное здание осталось нетронутым. Вместо этого удар пришелся по двум рядом стоящим жилым домам и убил кузена моего мужа университетского профессора Моханнада Реззо, его 17-летнего сына и их любимую немецкую овчарку Синбуль.

Жена Моханнада Сана пережила взрыв, который выбросил ее, обожжённую, из спальни на втором этаже на подъездную дорожку. Старший брат Моханнада Бассим тоже с трудом выжил, а его жена Мияда и 21-летняя дочь Тука — нет. У Бассима раздроблены тазовая кость и нога и требуется хирургическая операция, но погибает он от другой боли — эмоциональной.

Кстати, старенькие родители Бассима в таком состоянии шока и скорби, что отказываются есть, и мы все беспокоимся об их здоровье. Что до семей их старших детей — Абдулла, Айя и Яхья оплакивают родственников на расстоянии, так как уехали из Мосула в прошлом году. Но, как и мы, они лишены утешения принять участие в похоронах и приговорены к бессонным ночам, пытаясь понять, как могут ракеты и бомбы направляться против беззащитной семьи, которая не имеет дома даже пистолета.

На следующий после налета день пресс-секретарь Центрального командования ВВС США подтвердила, что им известно о «случайных потерях среди гражданских лиц». Она заявила, что прежде чем предпринимать какие-либо действия, включая «официальное расследование», необходимо оценить достоверность фактов.

Я отчаянно желаю, чтобы Исламское государство было разгромлено, но мне интересно — неужели наша ярость делает нас настолько слепыми, чтобы убивать по пути даже тех, кто и так жил под гнетом террористов.

Иракские гражданские потери, неизменно упоминаются как «побочный ущерб» войны. Но скудное освещение этого события в арабских СМИ при молчании западной прессы делают болезненно ясным тот факт, что смерть моих родных не заслужила даже этого жуткого эвфемизма. Эти гражданские жертвы просто включены в число погибших бойцов ИГИЛ. Только один иракский журналист сослался на «неучтенные» потери среди мирного населения во время недавних авиаударов в Мосуле.

Это не вернет нам родных, но я хочу, чтобы их смерти были учтены так, как это должно быть: среди мирных мусульман, а не активистов ИГИЛ.

Я была в их элегантных домах, так катастрофически ошибочно принятых за склад оружия. Мои иракские родственники жили жизнью, полной любви, смеха, книг, запахов изысканных блюд, мерцания мраморных полов, легкого шелеста белых занавесок на окнах, топота детских ног на лестницах. Теперь я смотрю на фотографии неузнаваемых развалин.

Недавно я сидела в самолете, держа на коленях сына, и смотрела на самую большую луну, которую видела в своей жизни, и как ее, постепенно наползая, закрывает тень от лежащей под нами Земли. Как и миллионы других людей, я была заворожена этим видимым доказательством того, что наша планета находится в движении. Это также доказывало, что я жива и могу свидетельствовать мимолетную красоту. Какой прекрасный и ужасный знак: луна цвета крови.

Как мусульманка я верю в то, что все на земле и на небе — знак, приглашающий к размышлению. Это не означает, что я отвергаю науку или разум, но я считаю, что существует творческий, Божественный источник, который заставил луну выглядеть красной. И я верю также, что это тот источник, который сделал меня смертной. Эти убеждения разделяют во многих религиозных традициях, но некоторые настаивают, что есть что-то извращенное, даже патологическое в том, как мусульмане относятся к жизни и смерти. Так поддерживается расистская ложь о том, что мусульмане дешево ценят жизнь и предпочитают смерть жизни.

Исламская молитва об умерших — просто строчка из Корана: «Воистину, мы принадлежим Богу, и к Нему [предстоит] возвращение». Мусульмане понимают и поддержание жизни, и смерть как дела Бога. Некоторым трудно смириться с мусульманским взглядом на всемогущего Создателя, который и создает жизнь, и гасит ее, потому что они (ошибочно) полагают, что так угнетается свобода воли. Они обвиняют мусульман в «фатализме», который якобы делает Божественную волю оправданием для человеческих ошибок и преступлений, и оставляют мусульманам право пассивно принимать судьбу и страдать.

Мусульмане сражаются за справедливость в этом мире, хотя мы и верим, что только Божественная справедливость совершенна. Мы остаемся верными жизни, хотя и знаем, что смерть неизбежна. Тот факт, что некоторые члены моей семьи выжили, а другие нет, — проявление Божественной воли, но не оправдывает виновных и варварство войны и не искупает человеческих ошибок.

Мы плыли в узкой алюминиевой трубе с крыльями под лунным затмением, и я чувствовала благодарность за благословенную иллюзию думать, что я благополучно доберусь до дома и увижу еще много-много полных лун.

Зарина Грувал, доцент Йельского университета

Перевела Амина Бакыр