Иран. Другой мир
Иран, по сути, — первое иностранное государство, которое я посетила, если не считать Украины. Земля, где похоронены потомки пророка Мухаммада (мир ему и его роду и благословение Аллаха). Страна мечты, которую таила моя душа.
Мечети, женщины в хиджабах, большое количество мусульман, отсутствие страха быть непонятым — то, что я практически не обнаруживала в центральной части России. И все это есть там — в Исламской республике...
...И вот я на границе с Ираном. Сразу бросился в глаза плакат, на котором была изображена девочка в хиджабе с умиротворенным лицом, излучающим свет. Чтобы ступить ногой на иранскую землю, нужно было немного подождать. Буквально рука тянулась, чтобы отдать служащему пограничнику красный паспорт, как тут отключился интернет. И вся база данных «повисла».
Четыре часа полусидя-полулежа после бессонной ночи — это было первым испытанием в моей поездке. Зато я сразу поняла, что уже почти в исламской стране: абсолютно все женщины были в каком-никаком, но платке, очереди к посту паспортного контроля были раздельными: справа — мужчины, слева — женщины. «Вот так бы у нас в автобусах», — сразу подумала я о российской ситуации в общественном транспорте. А у них, оказалось, и в автобусах так.
После получения долгожданной печати в паспорте мы с группой плавно перешли в ресторан, где нас ожидала иранская еда: рис (о, этот рис, я еще долго буду помнить его!) и кебаб (сочный, вкусный, а главное — халяль).
Еды было много, даже слишком. Казалось, что порция была рассчитана как минимум на двух-трех человек, уж точно не на одного. Вспомнился хадис, в котором был дан совет оставлять треть желудка для еды, треть — для питья (в нашем случае — для кока-колы иранского производства), а треть — для дыхания.
В связи с этим возник вопрос: а смогу ли я дышать, если съем все, что дали? И такие огромные порции подавали нам ежедневно на обед и ужин! А в рационе практически всегда присутствовал рис, который к концу пребывания в Иране стал несколько надоедать.
Что меня поразило — это дорожное движение в Иране. Такое ощущение, что правил для автомобилистов просто не существует. Дорога — это «непонятно что», там все в куче: люди, машины, мотоциклы. Все перемешивается в едином беспорядочном потоке. Никто не уступит дорогу пешеходу, пока он не подойдет настолько близко к транспорту, будто хочет прыгнуть под колеса.
Мотоциклы в Иране, как мы заметили, очень популярны. На них приезжают в мечеть семьями. На одном мотоцикле типа нашей «Явы» — о, чудо! — помещаются муж, жена и двое детей, причем один из которых вполне может оказаться грудным! А еще на мотоциклах лихо разъезжают ученые и студенты исламских учебных заведений, носящие чалму, что было особенно любопытно наблюдать.
Вообще улица в Иране — это отдельная тема. Улица, как правило, — лицо страны, показатель благосостояния, с одной стороны, и мерило нравов, с другой. На улицах Ирана многое апеллирует к Исламу. Каждый их компонент указывает на определенный ориентир жизни иранского общества и говорит о его положении в нем.
К примеру, мечети занимают важное место. Они организуют жизнь людей, собирают вокруг себя большое количество мусульман. Да что там говорить — огромное! Особенно если речь идет о мечети при усыпальнице имама Ризы (мир ему) в Мешхеде и мечети при гробнице его сестры — Фатимы Маасумы (мир ей) — в Куме.
Люди спешат попасть туда. Разные, они идут со своими проблемами или радостями. Либо просто, проходя мимо, приветствуют. Все они этим ищут милости у Аллаха и Его довольства, Свят Он и Велик. Поэтому там практически некуда стать. С трудом можно было найти местечко для джамаат-намаза. Порой приходилось молиться не на одном из ковров, специально расстеленных для намаза, а на плитке, которой вымощена вся территория мечети. «Если мечети так востребованы, значит, вера есть. И она видна», — таков был мой вывод.
Очень приятно удивило меня количество ящиков для садака (добровольных пожертвований), напоминающих наши почтовые. Они на каждом шагу. Еще при въезде в Иран я заметила их, но сначала не знала, для чего они. Естественно, не обошлось без сравнений. Я сразу подумала, что если бы они были в России, то, наверное, стали бы очередным средством отмывания денег. Но тут была уверенность, что если я кину в ящик несколько десятков или сотен тысяч риалов, то они обязательно пойдут кому-то на пользу.
Радостным фактом было то, что, ходя в черной чадре, я не боялась, что на меня как-то странно посмотрят. Хотя были удивленные взгляды, что уж там говорить! «Иностранки... Да еще и в чадре!» — думали иранки, наверное.
В Иране далеко не все ходят в чадре и соблюдают полный хиджаб. Это — наболевшая проблема в стране. Если в Куме и Мешхеде хорошо просматривается наличие сильных религиозных традиций, то в Исфахане, где мы жили 10 дней, и Тегеране, который мы посетили единожды, дело обстоит не так.
На улицах Ирана многие женщины и вовсе удивляли своим боевым раскрасом. Я старалась не обращать на них внимания и объясняла это тем, что исламская революция произошла в Иране относительно недавно. Замечу также, что я не боялась, что кто-то в черном меня вдруг взорвет.
Надо отдать должное Ирану: эта страна делает очень много для того, чтобы обеспечить безопасность жизни своего общества и комфортное существование в нем.
Что касается самих иранцев, то я отметила для себя их радушие, спокойный темперамент, мягкий тон в разговоре, гостеприимство, щедрость, уважительное и внимательное отношение к женщинам.
Наша женская часть группы — все чувствовали себя королевами. Организаторы курсов буквально кружились вокруг нас, пытаясь угодить: дарили нам цветы, делали подарки, постоянно беспокоились о нашем самочувствии, создавали прекрасные условия для проживания и получения знаний в Иране.
К месту упомянуть об этикете иранцев. «Бефармаид» («пожалуйста») было одним из первых этикетных слов, которое мы услышали и запомнили в Иране. Его произносят, когда стремятся выказать свое гостеприимство и благорасположенность, щедрость и уступчивость.
Я долго не могла понять, к примеру, как надо правильно попрощаться, но зато я уже знала несколько значений «бифармаид». «Бифармаид» — это, надо сказать, не просто слово, это принцип жизни иранцев, который можно охарактеризовать как «всегда пожалуйста». По крайней мере, нам так показалось.
Еще один этикетный «хит» — «хасте набошид» (буквально: «не уставайте»). Очень необычно было слышать в конце каждой лекции подобное пожелание. Тогда мы адаптировали перевод этой фразы и стали понимать ее по-своему: «Возьми себя в руки, тряпка!». И — вуаля — это пожелание материализовывалось: фраза нас очень смешила, а смех заставлял взбодриться.
На улицах Ирана мы периодически наблюдали такую картину: люди сидели, перекусывали, пили чай, беседовали — в общем, отдыхали, но там, где это обычно делать не принято — чуть ли не посередине улицы (на территории мечети, на уличных газонах и тротуарах). Прохожему ничего не оставалось делать, как лишь обходить их стороной. Главное — не засмотреться ни на что и случайно ни на кого не наступить. Так, мы выявили еще один принцип жизни иранцев — «где устал, там и сел». И понимали его буквально.
Иран — это совершенно другой мир. Это — другая иерархия ценностей. Люди оцениваются не по количеству денег и успеху в современном российском понимании, а по количеству знаний, по делам, по нравам. И это настолько заметно!
Не видна разница между богатыми и бедными. Рекламы на улицах практически нет. Сразу чувствуешь себя свободным от маркетингового давления и лишней траты денег: никто не пытается навязать тебе покупку каких-то товаров, без которых будто и жить нельзя, нет полуголых женщин на рекламных щитах. Нет афиш с фотографиями певцов, звезд эстрады и подобных «идолов». Вместо этого — фотографии духовных лидеров, исламских ученых, социальная реклама о важности ношения хиджаба, о подвигах героев, погибших на войне (то есть о шахидах).
В Иране не относятся к женщине и ее телу как средству рекламирования товаров. Женщина в Иране драгоценна, как и мужчина-воин, защищающий свою Родину. Женщина — мать. Право на ее эмоциональность и чувствительность, на женственность и слабость признаются. Ей вовсе не надо пытаться дотянуться до мужчин: стараться быть сильной, материально независимой и хладнокровной, работать на мужской работе и бояться сидеть дома, занимаясь воспитанием детей. И этот душевный комфорт, эту возможность оставаться самой собой, несомненно, предоставили женщинам религия, исламское государство и, конечно же, мужчины этой страны.
И хочется и дальше наблюдать такую благоприятную картину и пожелать им успеха. Быть может, в России кто-то обратит внимание на подобные достижения Ирана и возьмет себе что-то в качестве примера.
Дина Анохина,
Musulmanka.ru