Три истории длиною в жизнь

Сегодня утром наткнулась на одну заметку в сети, которая настолько срезонировала с моим внутренним и наболевшим, что я вдохновилась на эту биографическую статью. В надежде, что и она вас на что-то вдохновит.

История первая. Несостоявшийся танцор

Все начинается еще в юности, когда вы с подругой приходите на секцию танцев Джаз-модерна. Татьяна Сергеевна, статная и строгая, в неизменных джинсах-клеш и короткой стрижкой-ежиком, напоминает озорного мальчугана.

Мальчуган перемещается по залу походкой властелина, громко критикует, шутит про наши «деревянные» тела и, кажется, требует от нас невозможного. Не выдержав в свой адрес колких замечаний, подруга уходит на менее предвзятую и попсовую аэробику, уверенная в моей с ней солидарности. А меня ожидает долгий разговор в раздевалке с Татьяной Сергеевной, о замеченных ею моих успехах, о перспективах и выступлениях. Но, как говорится, вас я вижу впервые, а с подругой нас связывают годы настоящей, искренней дружбы. И с танцами я прощаюсь.

Спустя годы, я просматриваю на ютубе ролики с джаз-модерном. Только теперь понимаю, что меня тогда, еще на подсознательном уровне, в нем так притягивало. Это танец-самовыражение, настоящее воплощение свободы, это театр в движении, когда все вокруг замолкает и начинает говорить язык тела. И тогда я задаю себе вполне резонный вопрос — давно ли ты танцевала? От души, для себя, просто так?

История вторая. Раритетный инженер

Ты оканчиваешь школу, не имея никакого представления о том, кем хочешь быть. Одно знаешь наверняка, тебе хочется быть счастливой, хочется значить для мира, а еще «прожить эту жизнь так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Ты пытаешься вдохнуть свой первый воздух свободы, далекий от обязательств, нудных домашних заданий и учительских нравоучений. Но в твою реальность врывается знойное лето вступительных экзаменов, душных аудиторий, постоянной зубрежки, и усталое «дома только и разговоров, что о вузе».

Ты робко мечтаешь о журфаке, но хмурые тетеньки из приемной комиссии спрашивают у тебя о каких-то публикациях и статьях. Тебе нечего предъявить, кроме доброго багажа прочитанных книг и врожденного таланта, величиною с зернышко. Струсив, ты не являешься на экзамены. А вместо этого, по совету взрослых и опытных, поступаешь в более серьезный и основательный химико-технологический.

Стоит ли упоминать, что сейчас моя жизнь прочно связана с журналистикой, а наша кафедра уже третий год не выпускает специалистов. Так что, мою профессию инженера-технолога кино- и фотоматериалов ныне можно считать раритетной.

История третья. Исламская

Тебе 19-ть, и ты понимаешь, как отчаянно тебе повезло обрести смысл жизни в столь юном возрасте. До мурашек по коже, порой, доходило осознание того, что Он, Великий и Милосердный, выбрал именно тебя среди множества. С распахнутыми глазами и открытым сердцем ты идешь по новому витку своей жизни, радостно раздавая саламы всем встреченным на пути сестрам, в восторге от полноты собственного бытия. Но эйфория всленского счастья длится не долго.

Ты вдруг ловишь себя на мысли о том, что интимность твоей веры, твоих личных отношений с Богом, нарушена посягательством посторонних лиц, которые старательно пытаются внушить свой, истинный «ислам». Из какого бы угла не доносились речи дагвата, каждый с усердием ярмарочного торговца доказывал, что его «ислам» самый красивый и правильный.

Вдруг замечаешь, как перед выходом из дома ты все щепетильней подбираешь гардероб, думая в первую очередь о том, как оценят тебя в мечети строгие цензоры — той ли длины у меня туника, поймаю ли я упрек в свой адрес за надетые брюки, и сделают ли мне замечание, что у меня ненароком показалась шея из под платка.

Этот рой мыслей не покидал меня и во время коллективных намазов. Вся концентрация, положенная на молитву, была рассеяна на «истинных исламских цензоров», которые казалось, не спускают с тебя глаз даже во время суджудов. Может поэтому, мне так полюбились тихие часы между намазами, когда мечеть не так сильно заполнена людьми.

В какой-то момент я поняла, что старательно пытаюсь исполнять роль правильной мусульманки. Но для Бога ли? Или от боязни, что меня осудят за то, что я не вписываюсь в стандарты «истинного мусульманства» с их завернутыми штанинами и линейками по измерению имана.

Я обрела в Исламе свободу от мнения большинства, но угодила в еще более цепкие оковы тех, из чьих уст часто срывается дерзкое слово «Харам!».

«Чем меньше имело значение мнение людей, тем сильнее чувствовался Бог» — так говорит один из персонажей Льва Толстого. И я готова подписаться под каждым его словом.

Хэппи энд

Но в одно прекрасное лето ты вдруг открываешь перед собой совершенно иной, дивный мир. Где есть место искренней вере и тебе настоящей.

Ты носишься по городу в кедах и длинной юбке, каждое утро кормишь уток на озере, а по вечерам фотографируешь закаты и просто красивых прохожих. Ты собираешься и едешь автостопом в соседний Булгар, и снова пишешь стихи. Ты вдруг чувствуешь столько благодарности за каждый прожитый день и не устаешь удивляться Его бесконечным дарам.

И незаметно для себя перестаешь исполнять роль «идеальной мусульманки», потому что судьи и цензоры больше не внушают тебе доверия. Освобождая себя от оков общественного мнения, ты отдаешь себя на суд Одного и Единственного. И перестаешь судить сама. Ты принимаешь, наконец, в себе этот танец и начинаешь слышать свою, уникальную мелодию.

Ведь даже пророки были гонимы и порицаемы собственной паствой, так чего же ожидать нам? Караван продолжает идти вперед.

Ксения Сафиуллина,
musulmanka.ru