Смерть и точка?

А смерти нет, есть переход
Из жизни этой в жизнь иную!

Тема мрачноватая, и она наверняка взбаламутит наши тихие омуты не самым приятным образом — размышлениями о смерти. Но ведь мы всю жизнь так и живем, оберегая себя от неприятных мыслей из малодушного нежелания себя расстраивать.

Мы не думаем о смерти, потому что думать о ней неприятно. Но мы не думаем не только о ней, но о том что после... Потому что это страшно.

Получается, что зная о Послесмертии, мы все равно живем так, будто смерть это точка. Если мы верующие и богобоязненные, то успокаиваем себя, что нас за ней ждет «иншАллах Рай». И все, думать более развернуто — неприятно.

Если же мы беспутны и греховодны, то стараемся совсем забыть о смерти мучимые ужасом ее неотвратимости.

У нас есть некая установка, программа минимум «прожить жизнь» и точка.

Но это всего лишь холмик, вскарабкавшись на который, нам предстоит увидеть крутой склон, по которому предстоит подниматься к вершине. Мало кто из верующих в Судный День думает о том, что надо готовить себя к этому головокружительному подъему ежедневно, не говоря уже о ежечасно или ежеминутно.

Мы все больше о своем, о тутошнем размышляем. Но смерть фард (обязанность), исполнения которой не сможет избежать из нас никто. И она быть может уже за следующим поворотом стоит и ждет нас, тех, которые думают о том, как прожить жизнь.

Подумайте: еще секунда и... что вы подумали? И конец, точка? Но ведь нет, если через секунду она — то через секунду же — начало. Я думаю, что пунктуационно смерть — двоеточие.

Нам нужно осознать это двоеточие и думать дальше точки. Там начинается все самое трудное и страшное. До Судного дня нас еще ожидают допрос и трагические мучения в могиле, требующие титанических усилий испытания в ожидании Часа начала Этого Дня, Он сам и потом тонкий мостик над огненным потоком, который пройти суждено будет далеко не всем вступившим на него.

Вообразите — это реальность, уже за следующим поворотом вас ожидает двоеточие! А вы думаете, как бы вам дожить до точки. Это как если бы я писала эту статью, думая только об окончании данного предложения. Не строя планов о том, каким будет следующее. Вы сейчас увидите, сколько всего еще будет написано после, представьте, что это ваша жизнь после двоеточия смерти. Но конец-то статьи все равно где то будет, бессмертие же — бесконечно.

Знаете, иногда разговаривая с верующими, понимаешь, что хотя у них и есть некая вера во Всевышнего Аллаха, их реальные представления о том, как будет начинаться следующий этап жизни их бессмертной души немножечко неполноценны, а так же замечаешь, что они мало что изучали о таком важном аспекте как Послесмертие.

Да, честно говоря, реальность нашего представления о Послесмертии прямо пропорциональная силе нашей веры. Признаюсь, со мной тоже было так довольно долго. Наверное потому что я тоже боялась и мне было некомфортно углубляться в изучение столь неприятной темы. Знаете, а ведь дети мудрее нас, узнав, что есть смерть они и думают о ней, и спрашивают значительно чаще чем взрослые и смелые мы. И они видят эту дверь в Послесмертие гораздо реальнее нас.

Когда моему сыну было пять лет, беседуя с ним о силе дуа, я сказала ему, что Всевышний Аллах обязательно дает человеку то, о чем тот просит, и если не здесь, то в раю у верующего будет все, о чем он молился.

Тем же вечером мой мальчик прочитал дуа и попросил игрушечный танк. Через некоторое время он мне сказал «знаешь, я думаю пусть лучше Аллах мне даст танк в раю, а не здесь». Меня потрясло это его высказывание, я поняла, что это нечто важное, но как же долго до меня доходило — что именно: для него Послесмертие — безусловная правда, которая рядом, за тем поворотом, потому и не видно. Ведь ребенок никогда не согласился бы ждать долго исполнения своей мечты, да еще и без уверенности, что она исполнится.

Просто мой малыш знал, чувствовал, родился с пониманием быстротечности жизни. А я это понимание утеряла, когда взрослела. Я хочу здесь и сейчас, ну или хотя бы до точки, которая двоеточие.

Однажды разговариваю я с одной верующей женщиной, которую очень сильно обидел бывший муж, издевался над ней, бил и прочее. Говорю ей про то, что там, в Послесмертии, ее обидчику придется очень плохо.

А она говорит «ну да, он всю жизнь в шоколаде, значит, проживет, а я промучаюсь, но ему только потом где-то воздастся, это несправедливо». Ее понятия справедливости строятся на том, что это «там» будет где-то очень далеко, после точки.

Она не представляет, что его мучения за то, что он совершил зульм в отношении раба Всевышнего Аллаха, могут начаться уже завтра или даже сегодня вечером, в могиле. Послесмертие для нее не так реально, как для моего пятилетнего сынишки. Она даже не верит до конца в то, что оно будет. И поэтому желает возмездия тут, ведь она твердо уверена, что это тут — существует.

Если бы мы постоянно могли думать дальше двоеточия, размышляя над всем тем, что перечисляется после него. Если бы оценивали свои поступки, желания, эмоции исходя из знания обо всем, что ожидает нас до того, как мы, если будет проявлена к нам Милость Создателя, войдем в ворота рая. Если бы как реальность представляли себе Судный День и все что там нас ожидает. Если бы...

Мы тогда совершенно иначе вели себя в этой жизни. Мы бы очень четко понимали, что совершенно недостаточно прожить ее «просто как обыкновенный мусульманин» и «не делая ничего плохого» и «совершая хорошее время от времени».

Нет, мы бы тогда жили совсем иначе. Наверное, так же, как те, кто является для нас примером верующего человека такие люди как праведные халифы: Абу Бакр, Умар, Усман, Али (да будет доволен ими Аллах) сподвижники посланника Аллаха (да благословит его Аллах и првествует) Билял, Хамза, Халид ибн Валид (да будет доволен ими Аллах) и другие, матери правоверных и жены сподвижников, . Мы бы не посмели тогда спокойно выговорить «ну я же не Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) и даже не сподвижник» или «мой муж не является обладателем совершенного нрава свойственного первым мусульманам» и оправдать этим свое несовершенство.

Нет, мы, начав говорить эту фразу, не смогли бы ее закончить из-за рыданий, вызванных стыдом и раскаянием.

Потому что там, где-то в последвоеточии нам предстоит встать и сказать «я из уммы Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует)» сказать это после того, как ту же фразу произнесут любимцы Аллаха. Хватит ли у нас смелости, видя, кто такие настоящие мусульмане, претендовать на столь высокое звание там, на Дне Суда и истины?

Надо постоянно держать этот вопрос в памяти и в сердце. И тогда мы не будем к себе снисходительны. И тогда нас наконец-то оставит глупая беспечность. И тогда, быть может, все-таки получится самосовершенствоваться таким образом, чтобы хотя бы шепотом, стыдясь и рыдая, все-таки умудриться произнести перед Взором Творца «я из уммы Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует)» иншАллах.

Но смерти нет, Есть только выход
Из полутьмы на полный свет.
Там станет видно, чем мы жили
Вопросы все найдут ответ.

Я прошу вас, дорогие мои читатели, попросите у Него прощения для меня, и пусть Он даст вам в ответ на это дуа того же, что вы просите для меня. Амин.

Лейла Наталья Бахадори,
Musulmanka.ru