Эстетика черного

Когда спускаешься к району Чаршамба, минуя шумные торговые улочки Стамбула, можно наблюдать, как отчетливо вырисовывается контраст города.

Пробираясь сквозь толпу, где то и дело на солнце мелькают атласные палантины, повязанные на манер «верблюжьего горба», ты попадаешь в спокойный, озелененный квартал, в котором нет и следа тому атласному безумию.

Здесь, на полупустых улицах изредка встречаются женщины в черных, просторных чаршафах, молчаливые и степенные, как темные лани. Легкий ветерок развевает их одеяния, словно черные паруса корабалей, попавшие в эти края из далеких странствий, окутанных тайнами и легендами.

И город, что прежде звенел мелодией трамваев и торгующихся лавочников, вдруг обретает совершенно иную, глубокую тональность.

Стамбульский чаршаф, иранская чадра, саудийский никаб, берберский хаик... Все эти традиционные одежды исламских народов, отличные по содержанию и фасонам, объединены таинственной эстетикой черного цвета.

Присутствует в нем особый магнетизм и собственное, невидимое сияние. Притягательный и необъяснимый, как квадрат Малевича, он таит в себе множество спектров, которые находятся лишь в тени его величия. И если женщина в хиджабе — загадка, то женщина в черной чадре — непостижимые смыслы философии Канта.

Примечательно, что в некоторых исламских странах мужчины — этакие херувимы в белых абаях, а женщины строго в черном. Есть в этом скрытый подтекст и тонкий намек.

Мистическая красота черной чадры, как арабская لا разлитая густой вязью, строгая и бескомпромиссная, но и не лишенная мягкости летней ночи.

В одну из таких ночей я ехала в поезде, и луна, окутанная в темные вуали необъятного неба, стала моим молчаливым собеседником. «Будто луна в парандже» отметила я тогда про себя. А после, на вокзале, услышала комплимент от лица восточной национальности — «Увидеть в Москве девушку в хиджабе, все равно что луну посреди бела дня». И все же, иссине-черное небо для луны — более родная стихия, она в нем, как бриллиант в изысканной оправе мастера.

Быть луной в черном хиджабе на улицах России не просто. Ведь с этим цветом у нас связано множество предрассудков.

Общество моментально отсканирует твой темный прикид и торжественно всучит ярлык депрессивной личности, женщины в трауре, монахини или же ваххабитки — кому как повезет.

Можно приготовиться к тому, что в метро вокруг тебя окажется немало свободного места, но в качестве досадного минуса — ты потратишь много драгоценных минут во время проверки документов.

При этом, всеми любимое маленькое черное платье, введенное в обиход Коко Шанель, до сих пор находит признание во всем мире. Кто знает, если бы наше общество пошло по более цивилизованному пути развития, то сегодня не «little black dress», а черная чадра стала бы незаменимым атрибутом гардероба каждой женщины. Ткани что ли жалко?

Но, увы и ах, надев длинное черное платье в наших реалиях, и еще, не дай Бог, в дуэте с черным платком, мы и два шага не ступим без соответствующих реплик в свой адрес.

К моей подруге, русской мусульманке со славянской внешностью, когда та одевалась в черное, частенько подходили на улице с просьбой отпустить им грехи. Это так по-русски, нашим не до эстетики, только хардкор.

Что уж там говорить, даже в мечети, явившись в черном, можно прослыть персоной нон-грата. Я была невольным свидетелем такого случая.

Однако, судя по рассказам девушек, которым доводилось носить черные свободные манто во время их пребывания в Иране или ОАЭ, это был колоссальный, ни с чем не сравнимый опыт. Они настолько прониклись этой черной, струящейся тканью, которая едва ощутима на теле, что буквально чувствовали себя королевами. Несли себя, словно хрупкий бриллиант в драгоценной шкатулке.

Черная чадра — это как черная икра, доступна не каждому. Дело тут не в цене, а скорее в ценности, в нее вложенной. Возможно, где-нибудь там в Тегеране живет девушка, которая многое бы отдала, чтобы сменить «этот черный ненавистный балахон» на узкие джинсы и новые «найки». А в это же время, какая-нибудь другая мусульманка из Франции отстаивает свое право на ношение никаба у себя на родине.

Не знаю, насколько цвет хиджаба может определять степень имана, но до ношения черного, определенно, нужно дорасти. Может быть не степенью веры, но неким внутренним самоощущением. Когда хиджаб — это не просто свободный мешок, защитное средство от соблазнов дуньи, но и нечто ценное и сакральное, наделенное символом и смыслом, то, что исходит от сердца и является молчаливым продолжением твоей мысли.

Ксения Сафиуллина,
Musulmanka.ru