ИРАНСКИЕ НИТИ В ДАГЕСТАНСКОМ КОВРЕ
Вторник, 08 Декабрь 2020
Предыдущая часть
Потомки иранских переселенцев живут в Дербенте и в других городах Дагестана до сих пор. Они давно ассимилировались, утратили свой язык. И сейчас их нельзя отнести к понятию «иранская диаспора». Согласно последней переписи населения РФ, проходившей в 2010 году, в Республике Дагестан назвали себя «персами» 503 человека. Кроме того, в деревнях живут ираноязычные таты (их 456), которые поселились в южном Дагестане еще при ахеменидах. Многие дагестанские азербайджанцы (их больше 130 тысяч) – потомки иранских переселенцев разных эпох, но себя, конечно, не позиционируют как «иранцы».
Темир-Хан-Шура в 19-м веке
Необходимо отметить, что политика царской России, особенно со второй половины XIX века, всячески стимулировала экономическую активность на Кавказе, что привлекало сюда не только бедное население соседней Персии в поисках лучшей жизни, но и талантливых предпринимателей, игравших большую роль в экономике края. В Порт-Петровске (с 1921 г. – город Махачкала) в 1854 году было открыто вице-консульство Персии. По официальным данным, которые находятся в наших архивах, в 1862 году «персидско-подданных» в Дагестане было 6240 человек. Они жили в Дербенте, Порт-Петровске и Темир-Хан-Шуре (с 1922 г. – город Буйнакск). В 1908 году «персидско-подданных» в Дагестане было уже 14133 человека, из них только в Дербенте проживало 10440 человек. Они занимались, в основном, торговлей – держали торговые дома. Вот, например, иранцы братья Сафаровы в Темир-Хан-Шуре имели несколько торговых домов и больших магазинов на Базарной улице, а также содержали гостиницу «Гранд-отель». Хорошую память о себе оставил живший в Темир-Хан-Шуре купец первой гильдии Мирза Абдурахим Талыбов (1834 – 1911), уроженец Тебриза. Он имел консервные заводы, владел доходными домами. И был большим меценатом, помогал учащейся молодежи. Уделял особое внимание образованию женщин – на его попечении находились училища для девочек. В Порт-Петровске держали кирпичные и известковые заводы выходец из иранского Азербайджана Мир Аббас Мирза Исмаил-оглы и персидско-подданый Машед Садыр-оглы. Говоря современным языком, строительный и гостиничный бизнес, а также торговые центры были на откупе у иранцев. Местное население относилось к ним хорошо, поскольку иранские предприниматели активно помогали горцам сбывать накопленные товары, приобретать нужные продукты, давали работу на своих заводах. Но после революции все «персидско-подданные» были депортированы, а их собственность национализирована. Сейчас предпринимаются двусторонние усилия по активизации регионального торгово-экономического сотрудничества. В 2019 году доля Дагестана в товарообороте между Россией и Ираном была примерно 30%. С 2017 года в Махачкале открыт иранский визовый центр, что отменило необходимость ездить за иранской визой в Москву или Астрахань. Из Махачкалы в Тегеран можно добраться через Баку, используя «Азербайджанские авиалинии», или наземным транспортом – на машине или автобусе. Но жалко, что до сих пор нет прямых авиарейсов и не налажено паромное сообщение по Каспию, о котором уже много лет ведутся переговоры на разных уровнях.
– А как сейчас обстоит дело в Дагестане с изучением персидского языка, истории Ирана?
– В 2004 году в нас в Дагестанском государственном университете был открыт Факультет востоковедения. И, конечно, там сразу появилось иранское направление, а вскоре был открыт «Центр иранистики», который возглавляет доктор филологических наук Нури Мамед-заде. На факультете преподается персидский язык. Наши студенты не раз занимали призовые места во всероссийских олимпиадах по персидскому языку и литературе, которые проводились в Москве с помощью Культурного представительства при Посольстве Ирана по 2018 год включительно. В 2019 году один наш выпускник поступил в ИСАА в магистратуру по персидской филологии. В ДГУ есть бакалавриат по специальности «иранистика». На каждом из четырех курсов учится 7-8 будущих иранистов, которые углубленно изучают историю Ирана, персидский язык, а также арабский и обязательно какой-то европейский, как правило, английский. Есть и магистратура по иранистике, где в настоящий момент учится 4 человека. В ДГУ ежегодно проводятся конференции по иранской тематике. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность бывшему послу ИРИ в РФ доктору Мехди Санаи, который всегда оказывал помощь в организации этих конференций в нашем университете, а также выставок по иранской миниатюре и каллиграфии, которые за последние 4 года были проведены в нескольких городах Дагестана. В 2019 году в присутствии посла Ирана и по его инициативе во дворе ДГУ был установлен бюст великому персидскому поэту Хафизу Ширази.
В том же году доктор Санаи был избран почетным профессором ДГУ. Наш университет имеет договоры с Университетом Алламе Табатабаи (Тегеран) и Гилянским университетом, по которым происходит обмен студентами для прохождения языковой практики, а также стажировки преподавателей.
– А вы сами были когда-нибудь в Иране?
– Да, мне посчастливилось поехать в Тегеран в июне 2019 года для участия в конференции «Иран и Северо-Кавказский федеральный округ РФ. Перспективы торгового и культурного сотрудничества». Конечно, Иран потряс меня своей глубокой культурой. Буквально во всем чувствуется, что это древнейшая цивилизация, которая дорожит своим наследием. При этом страна очень динамично развивается, осваивает новейшие технологии. Мы побывали в нескольких вузах – в Тегеранском университете Алламе Табатабаи, в женском университете Аль-Захра в Тегеране и в Кумской духовной академии, где учатся только юноши. Там же, в Куме, мы посетили гробницу Фатимы бинт Муса аль-Казим, прозванной Маасуме (Непорочная) – родной сестры имама Резы, чей мавзолей находится в Мешхеде. Это посещение произвело на меня очень сильное впечатление.
Салихат Мусаева (справа) и Аида Соболева
– Каковы, на ваш взгляд, перспективы российско-иранских отношений?
– Перспективы самые хорошие, радужные! Они имеют прочную основу, которая заключается не только в географической близости, но и в тесной культурной общности, совпадении геополитических интересов, главный из которых – мир и стабильность в регионе, в том числе на Кавказе.
Аида СОБОЛЕВА