viko
 

 

topBan

Последнее

«ЛЮДИ НЕ ХОТЯТ РЕШАТЬ ЭТУ ПРОБЛЕМУ»

«ЛЮДИ НЕ ХОТЯТ РЕШАТЬ ЭТУ ПРОБЛЕМУ»

«Как будто жизнь остановилась, когда узнала, что мой сын не слышит». Так вспоминает тот страшный день единственная в республике сурдопедагог, обучающая азам Ислама, Зайнаб Дадаева.

Её первенец Ахмад переболел менингитом, когда ему было два месяца. Родители не замечали, что младенец не слышит. Заметили, когда ему было семь месяцев. Врачи подтвердили: «Ваш сын абсолютно ничего не слышит».

В тот миг Зайнаб выбежала из кабинета врача, ей казалось, сейчас всё прояснится и изменится, прямо сейчас произойдёт чудо, и её ребенок будет здоров. Но чудо не произошло ни в тот миг, ни многими годами позже. Зайнаб начала долгий трудный путь, чтобы понимать своего ребёнка, общаться с ним, воспитывать его в Исламе. Ведь кто, если не она. А потом она уже помогала другим мамам понимать своих детей.

Я думала: кто, если не ты?

- Было ощущение, будто прямо передо мной обвалился мост. Состояние было такое – хочется перейти с одного берега на другой, но моста уже нет, нет дороги, нет выхода. Возможно, в тот период я бы не испытала такого глубокого шока, если бы столкнулась до этого в своей жизни хотя бы с одним слабослышащим человеком. Мне казалось, мой сын один такой на свете. Конечно, меня утешали, успокаивали. А когда я побывала у Бажу Узлифат (супруги шейха Саида Афанди), боль в моем сердце утихла после её слов. Она сказала: «На том свете таких детей и их родителей ждёт большое счастье». Вот с тех пор я перестала думать, что мой ребёнок инвалид.

В 2010 году я начала изучать язык жестов, прошла учебный курс в Санкт-Петербурге. А когда вернулась в Махачкалу, начала обучать слабослышащих. Учила их намазу, записывала лекции об основах Ислама на языке жестов, переводила на язык жестов исламские передачи и фильмы, записывала это для них, сама монтировала, и на этом воспитывались многие слабослышащие дети, подростки и даже взрослые люди, которые только начали соблюдать Ислам.

- То есть вы постарались «услышать» не только своего ребёнка, но других людей?

- Когда к нам приходят родители слабослышащих, во многих из них сидит претензия к нам. Они требуют, не отдавая себе отчёта в том, что мы им не должны, это благотворительный центр – здесь детей обучают и даже кормят бесплатно. Фактически мы – волонтёры.

- Расскажите на примере.

- Приводят ребёнка. Трудный, неусидчивый, упрямый, с ним тяжело работать. Это же особый ребёнок, у него своё понимание. Привели и хотят, чтобы на этой же неделе или уже в следующем месяце этот ребёнок чему-то научился. Ну, извините, у нас волшебной палочки нет.

- А чего они хотят? Чтобы он научился разговаривать?

- И разговаривать, и чётко произносить буквы, и красиво писать и читать. Так не бывает. Для этого нужно время. Я им объясняю: «Вот вы сидите дома, об этой стороне жизни ничего не знаете, никогда не работали с такими детьми, вы даже на каникулах не хотите сидеть со своим ребёнком. Правильно? Вы говорите, что в субботу-воскресенье вам тяжело с сыном, что он ругается с братом, не слушается и т.д., но от нас он должен выйти идеальным? Так не бывает. Вы должны работать со своим ребёнком. Именно родители должны. Он смотрит на ваше поведение, настроение, считывает его. Именно особенные дети повторяют всё в точности повторяют за вами. А вы его только ругаете. Ребёнок смотрит на ваше поведение и видит только негатив. Не ругайте его. Посадите его рядом, возьмите за руку, погладьте, обнимите. Объясните мягко.

Он не учит уроки – вы его ругаете. Он ссорится с братом – вы его ругаете. Он не сделал что-то из того, что вы велели – вы кричите на него. А если мы, преподаватели, будем так же вести себя с вашим ребёнком? А какой преподаватель хочет работать с трудным ребёнком?»

Зайнаб тяжело вздыхает и с болью в голосе говорит: «Айша, с ними никто не хочет работать. Именно такие дети и теряются в жизни. Вот если выбирать, то с кем я захочу работать: с ребёнком, с которым можно найти взаимопонимание, или с тем, который не идёт на контакт?»

Зайнаб задаёт риторический вопрос не потому, что не хочет напрягаться. Хочет и может и доказывает это своей многолетней практикой. Она хочет, чтобы её труды не гасили равнодушные родители, родные люди, которые не хотят заниматься со своим ребёнком, проводить с ним время, понимать его. Зайнаб пытается донести до них, что они должны помогать в этом нелёгком деле – помочь слабослышащему понять окружающий его мир и быть понятым и принятым им.

- Зайнаб, а как было у вас? Как вы пытались работать со своим ребёнком?

- У меня болела за него душа. Я переживала о том, как он узнает, что хорошо в этой жизни, что плохо. Намаз, Ислам, основы религии, цель в жизни – как я ему всё это объясню? В первую очередь я задала эти вопросы себе. Потом его отправили в школу для слабослышащих, а я даже не знала дактильный алфавит.

Кстати, за все эти годы работы с этими детьми я поняла – если вкладываешь душу в обучение, воспитание, их можно научить разговаривать. Абсолютно немых, как доказали специалисты, нет. Доказано, что их можно научить разговаривать (но не так, как абсолютно здоровые люди).

Родители требуют, чтобы их особенные дети их понимали. Ребёнок, который не слышит, должен понимать их язык – русский, аварский, прочие? Разве правильно требовать от него это? Сами родители должны научиться понимать их в первую очередь. И требования они должны предъявлять к себе.

Зачастую уже в своей родной семье эти дети чувствуют себя непринятыми. Когда родители приходят с трудными слабослышащими детьми и говорят, что с их ребёнком отказываются работать все педагоги, все учреждения, что все говорят им, что он не слушается, я спрашиваю: «А кого вы собираетесь для него искать? Что мешает вам самим обучать своего ребёнка? Почему вы считаете, что кто-то другой обязан это делать? Прежде всего мы сами обязаны своим детям».

- Вы не отказываетесь работать с детьми, с которыми трудно взаимодействовать?

- Мы устанавливаем испытательный срок – месяц. Если в течение этого месяца будет хотя бы небольшой результат, работаем с ребёнком дальше.

- Были ли дети, которые не прошли испытательный срок?

- Был такой случай. Но там проблема была в том, что родители скрыли реальный диагноз своего ребёнка. Вообще, эта проблема – утаивание истинного диагноза – довольно актуальна.

- Тем самым они значительно усложняют вам труд.

- Иногда, через какое-то время работы, мы сами выясняем, что у ребёнка есть ещё один диагноз – аутизм. Чаще всего аутизм.

- Так это ведь уже не к вам?

- Да. Для этого нужны другие специалисты, это другой профиль работы.

- Зная этот диагноз, они приводят своего ребёнка и требуют от вас, чтобы вы научили его в сжатые сроки говорить, читать, писать?

- Да. Зная диагноз. Хотя мы всегда уточняем: «Есть ли ещё какие-то диагнозы?» Они говорят: «Нет». Мы объясняем им, что другие диагнозы – не наш профиль.

Вот мы и установили испытательный срок, исходя из этого печального опыта. Занимаясь с ребёнком, мы выясняем, будет результат от нашей работы или нет.

Как произошло то, что открыто уже два корпуса этого центра? Это результат труда. Душой и сердцем я болела за своего ребёнка, а если бы я сидела сложа руки, как те родители, был бы такой результат? Столько людей к нам обращаются, получают помощь, добиваются успешного результата.

Мы стараемся принять каждого, кто обращается к нам. С каждым работаем до конца и стараемся достигнуть успеха. И результаты у нас есть.

Одна родительница привела к нам ребёнка десяти лет, мы начали работать с ним. Как-то в выходные мать отправляет нам видео – её ребёнок встал на намазный коврик и молится. Мать плачет, говорит, что это впервые. У ребёнка появились первые успехи. Он научился взаимодействовать с братом, с которым до этого часто конфликтовал. Этот ученик у нас только месяц. За месяц – это со слов матери – был достигнут результат, которого они не могли добиться годами. На детей действует наша атмосфера, люди, которые их тут окружают.

Ещё один пример: ученик отучился десять классов в специализированной школе. Родители приводят его со словами: «Да он уже всё знает, школу окончил, просто для дополнительных занятий привели». Проводим первый урок, а мальчик даже не знает свою фамилию. И что они думают – как с ним работать, что делать, чему учить? Ведь если он где-то потеряется, он не сможет назвать элементарно свою фамилию, имя, адрес – те данные, которые знает даже дошкольник. Я могла бы сказать: «Мы с такими не работаем, уже поздно. Он совершенно беспомощен, у него явно есть другие диагнозы, психологические заболевания». Я не отказала им, занимаюсь с этим ребёнком. Становлюсь на его уровень и занимаюсь, и здесь я не директор центра, я на его волне. Говорю с ним так (Зайнаб показывает, как гипертрофированно выражает чувства и эмоции, чтобы ребёнок понял её): «Мухаммад, что это? А вот это?» Показываю на картинке: «Это что? Нос? Правильно, это нос, молодец». Он так радуется. Все дети хлопают, я хлопаю: «Молодец, ты запомнил, на картинке нос». И вот так с каждым предметом, с каждым явлением – объясняю ему, показываю, разыгрываю целое представление. На то, чтобы такой ребёнок произнёс даже одну букву, уходит огромный труд.

- Это же очень нелегко, у вас много других учеников, в конце концов, вы отвечаете за весь центр.

- Именно поэтому его собственные родители не хотят с ним заниматься. Это тяжело. Вот они и отправили его в школу-интернат, сами с ним не занимаются. Так нельзя. Надо хотя бы проверять, что ребёнок знает, что он понимает, а что нет, радоваться его достижениям, его усилиям, стараниям.

Эти дети жаждут внимания, они хотят, чтобы на них посмотрели, чтобы им улыбнулись. А бывает, мать такого ребёнка сидит весь день в телефоне или плачет целыми днями в углу. Но с этими детьми так нельзя, им нужен максимум внимания, они ждут. Вот эти красивые, добрые слова, которые слышим мы, люди со здоровым слухом, они не слышат. Им надо почувствовать это через взгляд, через отношение. В основном достижения этих детей зависят от родителей.

- Сколько у вас детей?

- У нас 30 детей. Мальчики и девочки учатся раздельно, в разных корпусах. На этот год мы закрыли набор, так как у нас уже нет мест. Мы работаем не на количество, а на качество.

- На какие средства существует центр?

- Нашими учредителями являются Муфтият Республики Дагестан и благотворительный фонд «Инсан». Обеспечивает нас всем необходимым, в том числе трёхразовым питанием, фонд «Инсан».

- Я знаю, что ваш старший сын, слабослышащий, уже женился. Расскажите, как они находят себе пару?

- Я показала ему эту девочку, она училась у нас. Была здесь первой ученицей – пришла, как только открылся центр. А был такой период времени, когда он наотрез отказывался от идеи создать семью.

- Как он это обосновывал?

- Когда я говорила ему: «Найди себе хорошую, красивую девушку, женим тебя». Он отвечал: «А сейчас нет таких, которые ни с кем не общаются».

- То есть даже слабослышащие?

- Конечно, среди слабослышащих очень распространены переписки, они же по-другому общаться не могут. Нет, говорит, таких, которые с мальчиками не общаются, я не женюсь. А потом, года через два, в центре появилась наша Айша.

- А почему вы на неё обратили внимание?

- Она была очень примерной, проявляла большой адаб, хорошо училась, была прилежной, я обратила внимание сына на неё. Он пригляделся и сказал, что хочет на ней жениться. И сейчас я невесткой очень довольна. Главное, мой сын очень доволен. А мне она, как дочь.

- Часто слабослышащие создают семью, или они остаются одни?

- Родители часто обращаются к нам, просят найти мужа для дочери или жену для сына.

- А как они трудоустраиваются?

- Очень сложно. Сколько я с этими ребятами ходила по объявлениям о найме! Как-то была нужна посудомойщица, и я с одной нашей ученицей ходила устраивать её на работу. Пару дней она там поработала, и её отправили домой. Или в такси устраиваются. Но клиенты не хотят глухих таксистов. Всем хочется, чтобы всё было легко, никто не хочет сталкиваться с проблемами. Слабослышащие хотя бы в такси устраиваются, а полностью глухие никакой работы не могут найти.

Был ещё случай: к нам в Дагестан приехал новообращённый слабослышащий, хотел остаться здесь жить. Я искала ему работу. Попали мы на какой-то завод, и там его не взяли. Ну никуда его не брали на работу. Я объясняю работодателям: «Этот человек абсолютно здоров, он просто не слышит, если вы что-то хотите ему сказать, просто напечатайте ему в телефоне – он поймёт». Но, опять-таки, даже грузчиком его брать не хотели. С трудом через знакомых мы смогли найти ему работу, но это просто мы попросили, и знакомые пошли нам навстречу.

Я очень хочу, чтобы у этих детей в дальнейшем была работа, чтобы они и тут преподавали и стали мне помощниками в центре. Один из выпускников работает тут воспитателем.

У нас открылись курсы ювелирного дела и курсы шитья для девочек. Их проводят приглашённые специалисты. Эти два курса у нас платные, а остальные для воспитанников – бесплатно. Средства на это идут из благотворительного фонда «Инсан».

***

«Помоги своему ребёнку», – эти слова Зайнаб говорит каждому родителю. «Начинайте с себя. Если вам они не нужны, кому ещё они будут нужны?» Радует то, что в деле сурдопедагога, который преподаёт плюс ко всему основы Ислама, много успешной профильной практики.

«Наши дети скучают по вам даже на каникулах, они просятся к вам», – говорят многие родители слабослышащих. «Мы же не виноваты, что они нас так любят. Это результат того, что мы к ним относимся с душой», – улыбается Зайнаб.

Источник https://islamdag.ru


Bingo sites http://gbetting.co.uk/bingo with sign up bonuses
Яндекс.Метрика

 Посланник Аллаhа(с), сказал:«Если женщина ежедневно выполнит обязательные пять молитв, постится в месяц Рамадан, хранит себя от чужих мужчин, покорна своему мужу, тогда ей скажут: «Войди в Рай через ту дверь, которую сама хочешь».

 Посланник Аллаhа (с) сказал: «Свято относитесь к родителям, тогда увидите благодать от своих детей. Будьте чисты к женам (т.е. не совершайте прелюбодеяния), тогда и они будут к вам чисты».

Читайте нас в: vk 

 

 

 


logo16Все права защищены.
Любое воспроизведение материалов журнала возможно только с письменного разрешения редакции.